Архангельская епархия

По благословению митрополита Архангельского и Холмогорского Корнилия

Интервью

Вepa – духовный фундамент народа

Вepa – духовный фундамент народа 29.06.2011

Многие родители часто задумываются, как правильно воспитывать своих чад, как сделать, чтобы дети любили и родителей, и друг друга, а самое главное - были настоящими христианами и жили по заповедям Божиим. Об этом мы беседуем с епископом Архангельским и Холмогорским Даниилом (Доровских) и епископом Южно-Сахалинским и Курильским Тихоном (Доровских), вышедшими из одного рода, из одной благочестивой русской семьи.

- Владыка Даниил, расскажите о своих корнях.

- Нас в семье трое братьев, я - самый младший. Мы роди­лись в городе Воронеже в обычной рабоче-крестьянской семье. Бабушка с дедушкой жили в деревне, были крестья­нами, а папа с мамой, переехав в город, стали рабочими. Наш род - тружеников, крепкий, русский, традиционный род. На селе еще не так давно жили родами. Говорили: «Этот род трудолюбивый, этот ленивый». Главу семьи очень уважали, называли патриархом своего рода.

Мой прадед Иван по отцовой линии никогда не вступал в колхоз, но всегда много работал и помогал бедным. У него была своя мельница. Бывало, придет вдова, он ей намелет муку и еще даст сверху. Когда в 1920-30-е годы стали закры­вать монастыри, а монахинь выгоняли, многие из них часто находили приют у моей набожной бабушки Веры, отцовой мамы. Она всегда их кормила, купала, пропаривала одежду от вшей, а монахини рассказывали ей о жизни в монастырях. Наш род не раз раскулачивали, поэтому дед уехал на зара­ботки в Прибалтику. Заработал там денег, купил мануфакту­ру, но домой вернуться ему не удалось - началась Великая Отечественная война, его призвали служить на флот. Там он погиб - утонул, спасая своих товарищей. Другой прадед Павел воевал в Первую мировую войну и в Великую Отечественную. Благочестивый был очень.

Отцов род был более благочестивым, чем мамин. Моя бабушка Вера по отцовой линии с ее незамужней дочерью переехали из деревни в Воронеж, приняли тайное монашество, ездили в паломничества, молились, чтобы внуки не забыли свою веру. В нашем роду до этого не было священнослужите­лей, и у бабушки была мечта, чтобы хоть кто-нибудь из нашего рода стал священником.

Будучи уже рукоположенным в сан священства, я приехал к бабушке Вере и, когда зашел в комнату, она встала, поверну­лась к иконам, благоговейно перекрестилась и от всего сердца сказала: «Благодарю Тебя, Господи, хоть один из нашего рода будет стоять у престола Божия и молиться за нас».

Бабушка усердно молилась и о том, чтобы именно я отпел и похоронил ее. Так и произошло в один из моих приездов из Лавры. Через два года я же отпевал и хоронил и вторую мою бабушку, тоже Веру.

- Владыка, расскажите, какое место в семье занимала мама, что она значит лично для Вас?

- Моя мама Мария Алексеевна для меня всегда ассоциируется с женской мудростью, душевной глубиной, женской практично­стью, чуткостью, лаской и огромной любовью. Когда мне было 4-5 лет и я жил в деревне у бабушки, каждый выходной ждал маму. Она всегда привозила мне что-нибудь: игрушку, конфе­ты. Никогда не забыть, какие от нее исходили тепло и любовь. Суббота и воскресенье были праздником, а когда мама уезжала, меня долго не могли успокоить. Моя мама мне сейчас говорит: «Помнишь, сынок, как ты хотел, чтобы я была с тобой, а теперь я так же плачу, когда ты уезжаешь». Все в жизни поменялось, теперь мама уткнется мне в плечо и плачет.

Мне всегда не хватало родителей, особенно маму я всегда очень ждал, у меня сильная душевная связь с ней. Мама работа­ла лаборанткой на заводе, приходила домой усталая, а дома чет­веро мужчин. Папа всегда учил нас беречь ее и сразу говорил: «Маму расстраивать не будем, давайте быстро уберемся». Если мама устала, мы на цыпочках ходили. Мы всегда старались ее чем-то порадовать и не расстраивать своим поведением, даже если мама просила прийти пораньше с улицы. Бывало, забудусь, загуляюсь, и вдруг к установленному времени на сердце станет тревожно - сразу вспоминаю, что домой надо идти, и не пото­му, что положено, а потому, что там мама ждет. Мама всегда за нас молилась. Помню, если старший брат не пришел вовре­мя домой, мама подходила к Иверской иконе Божией Матери и молилась: «Матерь Божия, пригони его домой». И я знал, что пройдет минут двадцать и брат обязательно появится. Я с дет­ства понял, что молитва мамы - сильная молитва. Это не значит, что она стояла на молитве ночами. Не в многословии главное, а в том, с каким сердцем человек обращается к Богу.

- Чем для Вас в детстве была вера?

- Вера - это духовный фундамент нашего рода. Это то, что передалось нам с материнским молоком, единственное, что нам помогало в противостоянии советским традициям и обычаям. Мы не хотели пьянствовать или курить и знали, почему мы не должны этого делать. Нам, верующим людям, легче, чем неверующим, потому что есть Божий Закон, который нельзя изменить.

В храме нам приходилось бывать нечасто, но, тем не менее, исповедовались и причащались мы созна­тельно, старались утром и вечером читать молитвы. Дома у нас были религиозные книги. Помню, как-то смогли достать переписанную от руки молитву «Богородице Дево, радуйся», я быстро запомнил ее и потом всем читал. Я много молитв выучил, пока жил в деревне. Как-то моя мама попросила меня выучить 50-й псалом. Он такой длинный, я сначала засомне­вался, но ради мамы выучил его.

У нас дома было дореволюционное Евангелие, мама говорила мне: «Читай каждый день по главе». Я прочитаю, потом приду к ней на кухню, мы с ней обсуждаем. Я ей рассказываю, а она говорит: «Нет, это не так», - тогда я снова открываю Евангелие, читаю ей. Иногда она уже забудет что-то, и мне инте­ресно было ей читать или рассказывать, потому что делал это для моей мамы. А мама мудрая была, она, может, иногда нарочно говорила, что не помнит.

- Мама желала кому-нибудь из своих детей монашеской судьбы?

- Она старалась дать нам свободу выбора, но всег­да хотела, чтобы я служил Богу. Я не знал, какой путь избрать, а в 25 лет, когда поступил в Московскую духов­ную академию, решил пойти монашеским путем. Мы все трое братьев стали монахами. Но моя мама никогда не пожалела об этом, она благодарит Бога за все.

- Несомненно, быть владыкой - это предназначение Божие, но нельзя отвергать и заложенное воспитанием в семье. Как воспитывают владык?

- У нас была обычная семья и обычная школа. По выходным мы ездили всей семьей в деревню. У бабушки Веры было 40 соток огорода, корова, свиньи, курочки. Надо было заготавливать сено - мы косили косами траву, возили ее на велосипедах, потом во дворе сушили, пасли по очереди коров. Родители считали, что труд воспитывает человека, особенно молодого, поэтому мы знаем, что такое тяжелый сель­ский труд. Дома мы тоже все делали вместе - убира­лись, выбирали краску для ремонта, ходили покупать мебель. В нашей семье и мы, дети, могли выразить свое мнение, например, нас спрашивали, когда нужно было рассудить несогласие отца с мамой.

Мой отец Григорий Иванович много и честно рабо­тал, всегда на двух работах, чтобы поставить на ноги троих детей. Он не пил, не курил, был очень сообрази­тельным и веселым. Для меня был высоким авторитет отца, одного его слова для меня было достаточно.

Важную роль в моей жизни сыграла армия. Я ждал призыва, чтобы стать настоящим мужчиной, научиться защищать себя, Родину, и моя мама всегда приветствовала мое желание служить. Сознательно готовился к армии, делал все, чтобы меня туда взяли. Я воин по натуре, и хотел служить не с лопа­той, а с оружием. Тогда я не думал еще поступать в семинарию, хотел остаться служить в армии. Меня призвали на второй день Пасхи, и эта весна стала самой радостной в моей юности - в этот год у меня Пасха была двойная.

- Владыка, расскажите, как Вы определились с выбором жизнен­ного пути?

- Отслужив полтора года в армии, я приехал домой в отпуск. Как только переступил порог дома, сразу поцеловал крест-мощевик, встал перед иконами, перекрестился и сказал маме: «Так хочу в храм исповедоваться и причаститься». Это было желанием всего моего сердца. Я настолько истосковался по духовной жизни, что такой радости после причастия у меня больше никогда не было. До отпуска я не понимал, чего мне в армии не хватает, а вернувшись из дома, понял: там Бога нет. Я же не хотел жить без Бога, поэтому и не остался служить после демобилизации.

Батюшка предложил мне поступать в семинарию. Тогда я и молитвы не все знал и думал, что туда поступают только дети священнослужителей. Мы с батюшкой полетели в Тбилиси к митрополиту Зиновию (Мажуге), которому было уже под 90 лет (сейчас он причислен к лику святых). Ему Господь много открывал, и он мне сразу сказал, что этот путь - мой, что буду иподьяконствовать у митрополита. И вот я приехал поступать в Одесскую семинарию, перед экзаменами ребята друг перед другом «строчили» тропари наизусть. А я стоял молча, чтобы не выдать себя, но по Божией милости поступил. На первой же службе стою в храме на клиросе, ко мне подходит старший иподьякон и велит идти под благословение к владыке митро­политу Сергию Одесскому. Не зная, как правильно подойти к владыке, земной поклон ему сотворил (подумал, что хуже не будет). Он благословил иподьяконствовать у него, и с этого я начал свой путь служения Богу. Хотел быть воином и стал им. Только вместо земного царя служу Царю Небесному.

- Владыка, Вы прослужили на Сахалине девять лет. Все это время вашей правой рукой был Ваш брат. Как Вам работалось вместе?

- Для меня брат - святое, это особо близкий образ Божий. Мы можем быть в чем-то второстепенном несогласными друг с другом, но не более того. Я вообще удивляюсь, как можно ссориться, не разговаривать долго. Мне было с братом очень легко работать, сейчас у меня такое ощущение, что живу с одной рукой. И он, наверное, чувствует то же.

- За время служения на Сахалине, наверное, много раз приходилось прилетать на материк. А обычному христианину, безвыездно про­живающему на «краешке Земли», где нет древних святынь, труд­но быть православным?

- Я, конечно, особенно не ощущал оторванности от центра. Вернее, ощущал разницу во времени, цену на билет и удален­ность, когда, например, в октябре мне нужно было отправить из Москвы контейнер, который придет на Сахалин почти к Рождеству.

Помню, знакомая преподавательница приехала в Москву и, стоя в Третьяковской галерее перед «Троицей» преподобного Андрея Рублева, плакала и спрашивала себя: «Что я в жизни видела? Если бы наши дети могли видеть эту красоту, они были бы лучше». Простому христианину необходимо иногда поехать к святыням, напитаться от них духовно, но сделать это не просто. Поэтому мощи и святыни для поклонения нужно привозить на Сахалин, и это делается часто. Теперь у нас есть возможность посылать туда еще и архангельские святыни, причем в сопровождении духовенства - на Сахалине дефицит священников.

- Какого рода помощь нужна христианам на Дальнем Востоке и на Севере?

- Известно, что богатые люди должны помогать бедным, так же и в Церкви нужно показать пример благотворитель­ности на уровне приходов и епархий. Есть могучие епар­хии с древними традициями, с возможностью помогать: открывать подворья, дружить храмами, присылать своих священнослужителей.

Есть еще одна традиция в российской глубинке, когда городская семья оказывает храму помощь, заботится о нем не разово, а постоянно. И нас в Воронеже батюшка посылал за 130 километров в село. Нам всем не хватает внимания, а на отдаленных приходах паства малочисленная, батюшка не так занят, у него есть возможность и поговорить спокойно, и чайку попить с гостем.

- Владыка, Вы переехали с одной границы страны на другую. У Вас есть уникальная возможность сравнить две российские окраины.

- По воле Божией я стал не просто воином, но воином-пограничником. Нашел на Сахалине и в Архангельске очень много общего: те же море, океан, острова. И люди похожи своей добротой, широтой души и сердечностью. Но в Архангельске исконных традиций больше, они сильнее, особенно это заметно в сельской местности. Здесь есть один уникальный заповедник, в котором около 50 храмов, за которыми народ сам следит. Когда в 1990-е годы решили создать музей «Малые Карелы» и свезти со всего Архангельского края дома, храмы, мельницы, люди легли вокруг храмов и не отдали ни одного из этого запо­ведника. Конечно, каток атеизма прошел и по архангельской земле, но народ сохранил свои традиции, и поморы знаменитые тоже сохранились. Совершенно очевидно, что Архангельск - земля с богатыми православными традициями.

- На архангельской земле Вам легче или, наоборот, в чем-то сложнее?

- На Сахалине мы построили кафедральный собор, но могли только мечтать, чтобы у нас был хоть один старый храм, чтобы показать людям древнюю красоту. А в Архангельске много старинных храмов, но, к сожалению, некоторые из них в силь­ном запустении. Нужны огромные средства, чтобы закрепить Православие на Сахалине и чтобы возродить Русский Север. Моя задача сегодня - сохранить как можно больше храмов, построить кафедральный собор в Архангельске. Я считаю, что у народа должна быть возможность свободно зайти в храм в большие праздники, не толкаясь, не падая в обморок от духоты, чтобы детям было в храме свободно.

Основной компонент русского Севера - православная куль­тура. Люди жили и выживали в тяжелых северных условиях благодаря своей вере в Бога. Поэтому еще одной задачей считаю возрождение православных традиций, нужно работать с молодежью, детьми, инвалидами, одинокими матерями.

- Что нужно делать, чтобы люди помнили свои традиции?

- Русский человек Православие хранит в своем сердце, но стоять постоянно на службе он отвык. Сейчас ему трудно объяснить, зачем нужно каждое воскресенье идти на службу. Чтобы привить желание ходить в храм, нужно, чтобы поко­ление прошло, нужно показать красоту церковного пения, красоту богослужения, благолепие церковное. На Сахалине всё это есть, но, к сожалению, нет старины. Это та земля, где от Православия мало что сохранилось. До революции здесь было около 10 простеньких деревянных храмов, потом южная часть острова в 1905 году оказалась под Японией, после японской оккупации вообще ничего не осталось право­славного: ни одного священника, ни одного прихода. Первый священник и небольшой молитвенный дом появились в Южно-Сахалинске в 1989 году, а епархия была образована в 1993 году. Представьте, что где-то епархия существует 200-300­-500 лет, а у нас нет еще и 20-ти лет. Созидать всегда трудно: народ-то добрый, но оторванный от своих традиций. А чтобы вернуть традиции, нужны время, терпение и любовь.

Как воспитывать детей, чтобы привить им любовь к традицион­ной русской культуре?

Сейчас нужно воспитывать, в первую очередь, родителей, а не детей. Родители должны взяться за себя, жить православ­ной традиционной жизнью. Можно быть современным чело­веком и сохранять свои традиции. А родители пока не могут настолько изменить образ жизни, поэтому дети будут прихо­дить домой после воскресной школы и воспитываться родите­лями по-старому. Пусть каждый в семье все устроит по-своему, но двигаться всем надо в одном направлении - к Богу. Как сказал блаженный Августин: «В главном - единство, во вто­ростепенном - разнообразие, во всем - любовь».

Есть ли у Вас планы по созданию женских организаций?

Нам нужно создать епархиальное общество православных женщин, своего рода клуб, в котором женщины будут помо­гать друг другу. Одно дело, когда священник поговорит с жен­щиной о ее проблемах с мужем, другое дело, когда несколько женщин придут к ней. Женщинам нужно собираться, думать, молиться, начать читать акафисты, вымаливать своих близких. Нужно пробовать разные формы работы.

- Какими Вам видятся русские женщины?

- Женщины - это рабочие лошадки. Мы часто видим, что у нас слабый пол - это не женщины, а, как ни удивительно, мужчины. Женщина «удар держит лучше», а мужчина часто сразу за стакан берется, ему нужна сильная женщина, чтобы и погладить, и встряхнуть его.

Женское естество имеет огромный диапазон. Когда жен­щина пьет или делает аборт - она становится бессердечной машиной. Когда она идет к Богу и за Богом, она поднимается до таких высот, как Божия Матерь, становится выше Ангелов.

Беседовала Ирина Максимкина

Журнал «Славянка» (май-июнь 2011)

http://www.slavianka.com




Публикации

Митрополит Корнилий: Собор станет духовным центром Архангельска
25 Авг 2023

Митрополит Корнилий: Собор станет духовным центром Архангельска


Интервью Митрополита Архангельского и Холмогорского Корнилия

Церковь и университет: сотрудничество на пользу молодым
17 Авг 2023

Церковь и университет: сотрудничество на пользу молодым


Молодой человек, осваивающий религиоведческую специальность, прошел в Архангельской епархии преддипломную практику. Он занимается переводами текстов христианской тематики.
С «Вестником Архангельской митрополии» Иван поделился соображениями по поводу своей деятельности и рассказал читателям о взглядах на духовную жизнь.

Протоиерей Евгений Соколов: Выпускной — не повод для пьянки
16 Июн 2023

Протоиерей Евгений Соколов: Выпускной — не повод для пьянки


Двадцатые числа июня превращаются в малый апокалипсис, полагает священник.

Пусть тяжелые новости не угнетают
3 Мар 2023

Пусть тяжелые новости не угнетают


О празднике Торжества Православия рассказывает глава миссионерского отдела Архангельской епархии протоиерей Евгений Соколов.