Архангельская епархия

По благословению митрополита Архангельского и Холмогорского Корнилия

Интервью

«Главное - строительство храмов внутри человеческих душ...»

26.08.2015

«Русская народная линия» в рамках цикла «Слово архипастыря» готовит интервью с правящими архиереями Русской Православной Церкви. На наши вопросы уже ответили Предстоятель РПЦЗ митрополит Иларион, митрополит Минский Филарет, митрополит Владивостокский Вениамин, архиепископ Южно-Сахалинский Тихон, епископ Кронштадтский Назарий и другие. Сегодня представляем вниманию читателей беседу с митрополитом Архангельским и Холмогорским Даниилом.

- Ваше Высокопреосвященство, в одном из своих интервью Вы сказали, что родились в верующей семье. Не могли бы Вы рассказать о своих родителях? Каким было Ваше детство, отрочество и юность?

- Во времена лихолетья наш род не потерял веру, и это, конечно, заслуга моих предков. Особенно со стороны отца. Моя бабушка, молясь за своих внуков, просила не здоровья, не благополучия, не разрешения каких-то житейских проблем. Она просила одного, и просила очень усердно, посещая монастыри, раздавая посильную милостыню - просила, чтобы хоть один из ее рода стоял у престола Божия. Когда я был маленьким, бабушка водила меня в храм и все говорила: «Хоть бы ты стал батюшкой...» Конечно, ребенку трудно было это понять, тем более без опыта личного общения со священнослужителем. Такие были времена: в лучшем случае можно было подойти на исповедь и сказать несколько слов, больше никакого доступа к священникам не было.

Я регулярно исповедовался, причащался, читал духовную литературу; с детства очень любил читать Евангелие. Слава Богу, у нас были и духовные книги, и иконы, с этим не было особых проблем (это было в 60-70-е годы). Были жития святых, проповеди Илии Минятия, Исаак Сирин был, Ефрем Сирин... Для души было всё, не было только, как я сказал, общения со священниками. Город почти миллионник, всего три храма, священнослужители всегда очень заняты: кто-то умирает, кто-то болеет, кого-то нужно причащать, службы служить...

Потом настала пора идти в армию. Был Великий пост (в нашей семье всегда соблюдали посты); я специально особенно сильно постился, даже не вкушал рыбу, и ушел в армию на второй день Пасхи. Для меня Пасха 1979 года была какой-то особенной, ведь призыв на службу воспринимался как радостное событие.

- После армии Вы закончили Одесскую духовную семинарию и Московскую духовную академию. Почему Вы решили получить духовное образование?

- Отслужив полтора года, я пришел в отпуск и познакомился с замечательным священнослужителем - у него был тогда свободный вечер. Это был мой первый «контакт» со священником, и он закончился тем, что мне сказали: «Приедешь после армии - и твоя жизнь изменится».

До этого я думал остаться в армии, пойти в военное училище. Мне нравилась дисциплина и нравилось то, что ответственность распределялась очень четко, всегда можно было понять, где граница твоих обязанностей и твоих полномочий. Но за последние полгода желание оставаться пропало, весной я уволился и приехал домой. С этим священнослужителем мы полетели к митрополиту Зиновию (Мажуге) в Тбилиси. Владыка Зиновий сейчас причислен к лику святых, а тогда он служил в храме Александра Невского, ему было уже около 90 лет. Он сказал: «Иди в семинарию, это твой путь. Поступишь и будешь иподиаконом у митрополита».

Так и произошло. Я сдал экзамены, меня зачислили, ещё не началась учеба. Идет всенощная, после помазания выходит старший иподиакон, берет меня (а мы стояли на клиросе), заводит в алтарь и говорит: «Иди к владыке под благословение». Владыка спрашивает: «Кто вы, откуда? А, с Воронежа, это моя первая кафедра... Вы поступили? Вот вам первое послушание: будете у меня иподиаконствовать».

Так сбылись слова владыки Зиновия, и у меня началась совсем другая жизнь. Когда поступаешь в семинарию, возникает ощущение, что включили пятую передачу, а в себя приходишь, уже когда этот путь заканчивается. А дальше-то что? А дальше - Московская духовная академия.

- В 1985 года Вас постригают в монахи. Как Вы приняли решение о монашеской жизни?

- Поступив в академию, я был восхищен Лаврой, в первую очередь - монахами, которые в ней жили и часть из которых училась вместе со мной на курсе. Это были замечательные, глубоко духовные, кристально чистые души, и мне тоже захотелось быть в их числе. И так получилось, что, по милости Божией, меня взяли в Лавру послушником.

Само решение о монашеской жизни далось непросто. Монашество налагает очень большую ответственность. Не хотелось попасть не в свои сани. И вот однажды (когда мы уже несколько месяцев отучились) подходит ко мне наш староста и говорит: «Слушай, пойдем вместе писать прошение в монастырь». Я на него смотрю так и спрашиваю: «А с чего ты взял, что я собираюсь в монастырь-то?», - я ведь сам для себя ещё не принял решения, и мне, конечно же, было интересно, откуда у него такая мысль. А он на полном серьезе отвечает: «Я слышал, как ты с кем-то разговаривал и сказал, что нужно писать прошение и идти в монастырь».

А я такого никогда никому не говорил! Это было для меня слишком важно, я просто не мог такого никому сказать. А староста говорил совершенно искренне! И у меня сразу возникла мысль - не моя мысль, она откуда-то пришла: «Это воля Божия». Тогда я спросил его: «А чего ты ко мне-то подошел?» - «Да вдвоем как-то смелее» - «Ну пошли». И мы пошли, написали прошения, потом встретились с отцом-наместников, а потом я поехал домой на каникулы. Мне тогда было 25 лет. Приехал и сказал маме: «Я написал прошение в монастырь». Мама ответила: «Это твой путь, тебе и выбирать». Так я оказался в монастыре.

Потом снова учился, учился... Потом стал помощником благочинного - благочинным Лавры тогда был нынешний владыка Онуфрий, предстоятель Украинской Православной Церкви. А в 1988 году его назначили наместником Почаевской обители, и он все передал мне. Я тогда очень волновался, никак не мог с этим «смириться»: «Отец благочинный, ну как же вы меня бросите здесь одного?» Одно дело, когда ты выполняешь, что тебе скажут, а другое - когда ты сам принимаешь решения... Владыка отвечал: «Ничего, ты же был у меня помощником, ты уже все знаешь, все понимаешь». А мне хотелось уцепиться за его рясу и не отпускать! Тем более, что, нужно сказать, владыка Онуфрий - необычайный человек. У него есть такие дары, которых я ни у кого из священнослужителей не встречал. Он очень много мне дал.

В первую очередь я тогда пошел, конечно, к духовнику - отцу Кириллу (Павлову). Расстроенный весь... Отец Кирилл обнял мою голову, прижал к себе и сказал: «Неси, неси это послушание. Это тебя преподобный Сергий поставил, неси». Потом я поехал к одному знакомому батюшке в Липецкую епархию, ему тоже пожаловался. А он так серьезно меня выслушал и сказал: «Да, у тебя не по годам послушание, - мне тогда ещё не исполнилось 28 лет. - Но ты смиряйся перед братией, и преподобный Сергий будет тебе всегда помогать». И в самый первый день моего послушания случилось такое маленькое чудо, что я понял - это специально для меня, и мое сердце успокоилось.

Бывает, кто-то заболел и не может нести послушание, например, у мощей, и нужно найти ему замену. Идешь к такому-то монаху (мобильных телефонов тогда ещё не было) и говоришь: «Слушай, брат, иди срочно постой у мощей преподобного Сергия». А иногда прибегаешь - и нету этого монаха. Он то ли к кому-то в гости ушел, то ли в храме, то ли к нему приехали знакомые, и он где-нибудь около Успенского собора с ними беседует, то ли в академию пошел - он там учится. То есть человек в Лавре, но найти ты его не можешь. А мне в первый день нужно было срочно заменить трех монахов! Я думаю: нужно вот этого, этого и этого. Где их найти? Смотрю в окно - идет один из них. Я выбегаю, все ему объясняю, он говорит: «Понял, благословите». Я поворачиваюсь - идет второй! Я ему: «Как хорошо, иди делай то-то и то-то»... Собираюсь вернуться в келлию - третий идет! Специально будешь звать - они так не придут, а чтобы все трое в одно время, в одном месте, не сговариваясь... Для меня это было чудо Божие!

Благочинный в Лавре отвечает за очень многое. Пишешь расписание богослужений - один служит на ранней, другой - на средней, третий - на поздней. Пять Литургий у нас было в воскресный день, и на каждую нужно всех назначить: кто пономарит, кто поет, кто исповедует. Затем послушания - кто чем занимается. Если монаху нужно, например, кому-то квартиру освятить или ещё зачем-то выйти в город - он идет к благочинному. И прочее.

Это послушание очень ответственное и неспокойное. Тебе постоянно звонят, постоянно стучат. Только откроешь Евангелие почитать - бух-бух-бух: «Отец благочинный, у меня такая беда приключилась...» Что-то надо посоветовать, что-то ещё...

Плюс у нас было двадцать шесть, говоря светским языком, объектов (а сейчас ещё больше) - храмов, подворий, часовен, которые находятся за пределами обители. Здесь то же самое: кто-то приболел - нужно туда кого-то послать, и так далее. И ты постоянно в заботах, у тебя нет свободного времени. Редкие минуты счастья - когда ты заболеваешь!, Какой-нибудь грипп свалил, лежишь. После двенадцати ночи хождения прекращаются, ты спокойно читаешь, делаешь, что хочешь. Утром тебя никто не поднимает, все на братском, потом ранняя Литургия, и так до восьми-девяти часов - твое время.

И вот с одной стороны, например, вирус подцепил, температура, или кашель, все воспалено внутри, с другой - есть возможность читать Святых Отцов... А это то, чего нам всегда не хватает. Этим нужно жить, это нужно вобрать в себя, как воздух. Не случайно святитель Игнатий Брянчанинов и другие Отцы Церкви пишут, что по своему внутреннему воздействию чтение Святых Отцов приравнивается к молитве.

У Симеона Нового Богослова был учитель - Симеон Благоговейнейший. Он дал ему такой наказ: один час молиться, один час трудиться и один час читать Святых Отцов...

- Более 15 лет Вы несли различные послушания в Троице-Сергиевой лавре. Какое значение для Вас лично имеет эта святая обитель?

- Лавра - это мой дом. Это место, где я духовно родился, это питательная среда, которую можешь оценить только тогда, когда ее лишишься. С тех пор, как я оказался на Сахалине, для меня было особенно радостно - и необходимо - приезжать в Лавру, чтобы «подзаряжать» свои духовные «аккумуляторы».

- 11 ноября 2001 года состоялась Ваша хиротония во епископа Южно-Сахалинского и Курильского. Девять лет Вы занимали эту кафедру. Какова специфика самой восточной епархии Русской Православной Церкви на территории России?

- Специфика заключается в том, что, во-первых, это была одна из новообразованных епархий. Во-вторых, там ничего не сохранилось. Не было не только материальных святынь - поклонных крестов, часовень, храмов, монастырей, но и опыта богообщения, какой можно встретить в семьях с традиционным православным укладом. Это связано с тем, что до 1989 года на Сахалине, на этом огромном острове, не было ни одного прихода, ни одного храма, ни одной часовни и не было священнослужителей. Традиция прервалась, и нужно было все восстанавливать. Этот процесс затрудняла ещё одна особенность - удаленность от центра. На Сахалине, на острове, высокие цены на любые товары - в Хабаровске одни, а на Сахалине другие.

Ну и самая большая проблема, конечно, в кадрах. Жатвы много, а вот делателей... (ср. Мф. 9:37). Основная масса священнослужителей в нашей Церкви - женатые, часто у них бывает много детей, а такой священник просто не мог выжить в этих поселках на Сахалине. А местные жители, выросшие вне традиции, не могли найти из своей среды кандидата в священнослужители. Поэтому одной из самых больших проблем было подобрать достойных священников, которые должны были быть одновременно и проповедниками, и прорабами, и менеджерами - ведь нужно было строить храмы.

Наконец, когда государство перестало контролировать сферу религии, в нее хлынули проповедники из различных протестантских деноминаций и сект. Поколения наших предков были для них идолопоклонниками, а они сами - первыми, кто принес на нашу землю «настоящее христианство». Религиозная составляющая в их действиях была переплетена с экономической и даже политической: Сахалин - это огромные запасы полезных ископаемых и так далее. Противостояние всегда было, есть и будет, с этим мне тоже пришлось столкнуться, неся свое послушание на острове.

- Ныне Южно-Сахалинской епархией управляет Ваш родной брат архиепископ Тихон. Как так получилось, что оба брата приняли монашество и теперь являются архиереями?

- Владыка Тихон - талантливый человек, Бог дал ему очень много. Он ничего не может делать наполовину, в любое дело, за которое берется, вкладывается на двести процентов. Техникум закончил на «отлично», институт - с красным дипломом... Конечно, таких людей всегда не хватает, и, когда я попал на Сахалин, то взял брата себе в помощники. Он ещё не был монахом, но изъявил твердое желание пойти монашеским путем. Господь видел его сердечные устремления, и обстоятельства сложились так, что его духовной родиной стал Сахалин. Там он стал монахом, там состоялся как священнослужитель, и Господь через Святейшего Патриарха благословил ему быть моим преемником.

По-человечески мне было грустно и трудно, ведь владыка Тихон был очень хорошим помощником. Но так судил Господь. Я поблагодарил Святейшего за это мудрое решение, а потом собрал отцов и сказал: «Отцы, не обижайтесь, но ни одного из вас я с собой не возьму». Дело в том, что, когда епископа переводят на новое место, то лучшие кадры покидают епархию вместе с ним. Это люди, к которым он привык, на которых можно опереться. Ведь к новому человеку нужно присмотреться, а времени присматриваться нет!

Но, как я уже говорил, в эти новые маленькие епархии очень трудно найти активных священнослужителей. К тому же назначают на эти новые кафедры молодых епископов, у которых ещё нет опыта служения, нет своих кадров. Поэтому я никого не стал брать с собой в Архангельск. Это трудно, ты как будто покидаешь семью. И я благодарю Бога за то, что Он меня не оставил и послал мне здесь новых замечательных помощников.


С конца 2011 года Вы возглавляете Архангельскую митрополию. Какие за это время произошли перемены в епархии? Что на сегодняшний день она собой представляет?

Самое главное то, что духовная жизнь развивается. Мне как правящему архиерею помогают, ведь один в поле не воин, как гласит русская пословица. У нас талантливые люди, я вижу это по работе наших епархиальных отделов, их активность значительно увеличилась. Видно, как изменились приходы, монастыри. Например, Антониево-Сийский монастырь. Незадолго до меня епархию покинул его настоятель отец Трифон - масштабная, талантливая личность. Чувствуется, что его не хватает, и нужно время, чтобы новый человек на его месте набрал силу, расправил крылья, и ему нужно в этом помогать. Слава Богу, обитель развивается. Развивается и Артемиево-Веркольский монастырь. На его подворье в Архангельске идет серьезная социальная работа: общество трезвости у нас есть, работа с наркозависимыми и так далее.


Одно из самых значимых событий - строительство кафедрального собора. Когда я приехал, у меня просто сердце сжалось оттого, как трудно здесь было прежнему архиерею - владыке Тихону (Степанову). Я думал: «Надо же, он прослужил здесь 15 лет, он всех знал, и если у него строительство встало, то что буду делать я?» Тем более Север, как мне сказали, это такое место, где пять лет присматриваются, а потом уже помогают. И что, пять лет все будет стоять? А ведь служить действительно негде. Если сравнить с нашими соседями (тем же Мурманском, Сыктывкаром, Карелией), мы в хвосте! У всех в России уже есть кафедральные соборы, а у нас - маленький кладбищенский храм! Даже духовенству негде собраться: алтаря нам не хватает.

Плюс нужно было ремонтировать епархиальное управление, заново возрождать епархиальный сайт и журнал. В тяжелом аварийном состоянии находились многие архангельские храмы (в первую очередь, Ильинский кафедральный собор), и откладывать их реставрацию было нельзя. А средств не было совсем! Прошло время, и слава Богу, нашлись благотворители.

Святейший в свое время предупредил меня: «Трудностей в епархии будет много». Зато теперь слова апостола Павла стали мне настолько близки, что воспринимаются не на уровне сознания, а на уровне сердца: «сила Божия в немощи совершается» (2Кор. 12:9-10).


И я очень благодарен тем, кто меня здесь поддержал, и московским, и архангельским, и сахалинским друзьям, прихожанам...

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл во время визита в Архангельск отметил значительное улучшение епархиальной жизни. Какие задачи стоят перед епархией на сегодняшний день?


Для меня даже строительство кафедрального собора - задача второстепенная. Главное - строительство храмов внутри человеческих душ. Чтобы в тех людях, в которых Христос не воскрес, посеять семя Царствия Божия и помочь вырастить его. Тогда у нас все будет.

Самое главное - возрождение веры. И на этом поле идет самая страшная борьба.

В заключение, Ваше Высокопреосвященство, хотелось бы попросить Вас обратиться с напутственным словом к читателям «Русской народной линии».

Есть замечательные слова святителя Афанасия (Сахарова), человека, который не был теоретиком, а сам прошел христианский путь. Он говорит в своих песнопениях: «Русь святая, храни веру православную, в ней же тебе утверждение». Что значит хранить? Жить этой верой, нести ее, как знамя. Если не будем хранить, не будет утверждения, а будет распад, распад во всем.

А святой Иоанн Кронштадтский, цитируя других святых, говорит, что мы должны собирать божественные лучи в своем сердце. Как увеличительное стекло собирает их вместе, чтобы направить в одно место, и тогда становится способно возжигать все, что рядом, так и мы должны возжигать сердца людей, которые нас окружают. Дай Бог, чтобы каждый из нас горел - не дымил, не тлел, а именно горел этим чистым огнем, как горит свеча перед иконой Христа Спасителя.



Источник: http://ruskline.ru/analitika/2015/08/25/glavnoe_stroitelstvo_hramov_vnutri_chelovecheskih_dush/






Публикации

Митрополит Корнилий: Собор станет духовным центром Архангельска
25 Авг 2023

Митрополит Корнилий: Собор станет духовным центром Архангельска


Интервью Митрополита Архангельского и Холмогорского Корнилия

Церковь и университет: сотрудничество на пользу молодым
17 Авг 2023

Церковь и университет: сотрудничество на пользу молодым


Молодой человек, осваивающий религиоведческую специальность, прошел в Архангельской епархии преддипломную практику. Он занимается переводами текстов христианской тематики.
С «Вестником Архангельской митрополии» Иван поделился соображениями по поводу своей деятельности и рассказал читателям о взглядах на духовную жизнь.

Протоиерей Евгений Соколов: Выпускной — не повод для пьянки
16 Июн 2023

Протоиерей Евгений Соколов: Выпускной — не повод для пьянки


Двадцатые числа июня превращаются в малый апокалипсис, полагает священник.

Пусть тяжелые новости не угнетают
3 Мар 2023

Пусть тяжелые новости не угнетают


О празднике Торжества Православия рассказывает глава миссионерского отдела Архангельской епархии протоиерей Евгений Соколов.