Архангельская епархия

Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин.13:34-35)

Поздний вечер. Возвращаюсь домой после богослужения. От автобусной остановки иду к своему подъезду мимо многочисленных многоэтажек и с грустью замечаю, что теперь на всех подъездах установили железные двери с кодовыми замками, на первых этажах многих окон стоят фигурные решетки. Раньше подобное можно было видеть только в магазинах или финансовых учреждениях, а теперь - привычный облик современного городского дома. И вспомнилась небольшая деревушка, в которой мы работали в стройотряде после 3-го курса института. Поселили нас, пятерых студентов, к старенькой бабушке Евдокии Захаровне. Она будила нас по утрам, согревала чай, все вздыхала, что отдыхаем мало. Позавтракав, мы шли на наш строительный объект, а она выгоняла свое маленькое стадо овец и коз на ближайший луг. Уходя, дверь подпирала метелкой. И кто-то из нас однажды спросил: «Баба Дуся, не страшно дом без запора оставлять? Может, закрыть хоть на маленький замок от лихого человека?» Она сразу как-то виновато запричитала: «Что ты, что ты! А вдруг соседи подумают, что от них запираюсь, обидятся, поди. Нет уж, пусть так стоит, под охраной метлы». Умела баба Дуся любить людей, умела: «…а вдруг обидятся?» А мы никого не боимся обидеть: замки, заборы, злые собаки, охрана, сигнализация. Слишком много стало лихих людей, не умеющих любить ближнего.

Главная заповедь

«Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин. 15;12) - такую заповедь оставляет нам Христос. Что же с нами происходит? Куда уходит от нас ЛЮБОВЬ? Почему не страшно нарушать заповедь? Помню, конечно, помню и другие слова из Евангелия: «И по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24;12) Но почему пришли беззакония, почему пришли соблазны? Почему мы, зная об этих пророчествах, ничего не предпринимаем? В чем причина нашей теплохладности? Что нужно сделать, чтобы вернуть духовные силы и научиться любить?

Часто во время поездок по нашей бескрайней области мне приходится беседовать с родителями о детях, о проблемах воспитания. И нередко слышу, что они стараются воспитывать детей по заповедям: не убий, не укради, не прелюбодействуй, не лги. Обычно шутливо возражаю им на это и говорю, что вообще-то они воспитывают своих детей по уголовному кодексу: не убей, не укради... Это не заповеди Христа, а закон, данный иудейскому народу, который ставит предельную черту нравственного падения, за которую нельзя заходить. Закон об образовании, например, запрещает учиться на двойки. Будешь нарушать, выгонят из учебного заведения. Будешь учиться на тройки - никто слова не скажет, потому что закон не нарушаешь. Не призывает закон к пятеркам, а лишь обозначает нижний предел. Евангельские заповеди - это совсем другое. Когда на своем приходе я провожу огласительные беседы для людей, готовящихся к Таинству Крещения, то спрашиваю: «Скажите, чему главному вы должны научиться в Церкви?» Отвечают по-разному: душу спасать, правильно верить, жить по заповедям... редко удается услышать простой, лаконичный и четкий ответ: должны научиться ЛЮБИТЬ. Предупреждаю их: если вы научитесь соблюдать пост, молиться, хорошо будете знать Священное Писание, но не научитесь любить, то главные заповеди - «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как сам себя» (Лк.10;27) - вы не сможете выполнить. На мой взгляд, это главная задача, которая стоит перед человеком, пришедшим в храм: научиться любить.

Если мы вспомним первые века, когда христианское учение только появилось, когда императоры языческого Рима и иудеи жестоко преследовали новую веру, когда быть христианином значило подвергать себя смертельной опасности, то невольно возникнет вопрос: почему же люди становились христианами? Почему, несмотря на все это, они принимали Таинство Крещения и до конца стояли за свою веру, не страшась самых изощренных мучений? Чем было сильна проповедь нового учения? Ответ только один: было видно, как христиане умели любить, притягивала их нравственная и духовная чистота. Именно то, чего так не хватает сегодня в наших храмах. Как же научиться в наше очень сложное время жертвенно любить?

Полюбить не хватило сил

Вспоминаю мою любимую зону особого режима, которая так научила меня именно этому, где так много было и скорби, и радости. Когда шел второй год моего служения на этом приходе, на службы и беседы стал приходить один очень «авторитетный» осужденный. Однажды мы с ним разговорились, и он спросил: «Ну, хорошо, вот попробую я пост соблюдать, молитвы вычитывать, от своих вредных привычек откажусь, а вдруг все зря? И никакого Бога нет, и никакой вечной жизни нет, и все мои труды будут напрасны. С кого мне тогда спрашивать? С вас, что ли?»

В ответ я предложил ему: «Знаешь, через две недели наступает Великий Пост. Попробуй его соблюдать, просто проверь себя: насколько пища, вредные привычки сильнее твоей воли. Поставь эксперимент над собой на два месяца, хотя бы ради чистого интереса - что тебе лично это даст». Я внимательно наблюдал за ним, чем мог, помогал, мы часто беседовали о смысле жизни, о разных религиозных учениях. Этот пост он, в основном, выдержал. И потом, уже после Светлой седмицы, я спросил: «Ну что? Изменился ты после поста?» Он не сразу ответил, но каким же неожиданным был для меня ответ: «Да, вы были правы. Даже сам не ожидал, что за два месяца так сильно можно измениться. Ругаться почти перестал, мат от посторонних и то временами слышать противно, весь этот треп бессмысленный стал плохо переносить, молиться в последние недели даже нравиться стало, только зачем мне все это? Когда выйду отсюда, все равно ничего этого соблюдать не буду, все к старому вернется. Здесь, когда сидишь и делать нечего, можно как-то с собой совладать, а на воле нет. Сил не хватит. Да и честно скажу, трудно было эти два месяца, хотя чувствую, что лучше стал, как человек лучше».

Тогда возразил ему: «Дорогой мой, чтобы стать чемпионом мира, лауреатом, красный диплом получить, тоже ведь работать ой как много надо». И, вспомнив о его пристрастии к азартным играм, напомнил: «У нас же ставка очень высокая - вечность, за благую жизнь в вечности сражаемся, есть смысл трудиться и терпеть. Вечные блага и временные даже сравнивать нельзя». И вот здесь он сказал: «Вам-то легко, у вас и вера в Бога, и любовь к Нему с детства закладывались, а я к другим ценностям привязан, можно сказать, люблю их и тоже с детства. Это же всю жизнь нужно перевернуть, чтобы не только в Бога верить, но еще и любить Его самой сильной любовью».

С грустью я в тот момент подумал, что почти год общаюсь с человеком, а так и не сумел научить его любить Творца. Того, Кто призвал его в этот мир, дал многие дары и ждет от него ответного чувства и осознания, что иначе, без любви к Богу, жизнь бессмысленна. И, кажется, все понимает человек умом, и опыт какой-то духовной жизни появился и плоды есть, а подлинная любовь к Богу так и не проснулась в нем.

И сколько таких людей пришли в храмы, но так и не разглядели, не сумели понять главный смысл своего прихода: НАУЧИТЬСЯ ЛЮБИТЬ БОГА. И кто в этом виноват? Конечно, можно еще раз обратиться к Евангелию и вспомнить, что «соблазны пришли в мир», и все списать на них, и на тех людей, которые эти соблазны насаждают. Действительно, такой фронтальной, всеобъемлющей атаки на души людей, особенно молодых, мир еще не знал. Но почему эта атака оказалось возможной? Почему у нас, воинов Христовых, опять не хватило сил, решительности, любви к Богу и ближнему защитить своих духовно не окрепших чад от этой подлой атаки? Разве нас не предупредили об этом? Апостол Петр, тоже предупрежденный о своем троекратном предательстве, сумел через покаяние и исповедание ЛЮБВИ к своему Божественному Учителю получить прощение. Как много может любовь, если ты умеешь любить. Наверно, самая простая и одновременно сложная миссия на приходе для каждого священнослужителя - это научение своей паствы любви. Так хочется, чтобы люди, придя в храм, почувствовали эту атмосферу любви и впитали ее. Тогда не страшны нам будут соблазны и иные искушения, и миссия наша будет успешна. Потому что духовная и светская жизнь человека, пришедшего в храм, будет в своей основе иметь любовь к Творцу. А если любить так и не научимся...

Еще одна встреча: дом престарелых, маленькая палата на две кровати. Живут в ней две очень старые бабушки, которые уже обезножили и долгие годы проводят в этих стенах одинокую жизнь, лежа на своих кроватях. Все уже рассказано и пересказано, скромный динамик радио на столе - единственный источник развлечения. Читаю молитвы, исповедую, причащаю. Когда же начинаю прощаться, одна из них достает скромную денежку и, протягивая ее мне, вдруг шепчет: «Батюшка, помолитесь, чтобы Господь смерть побыстрей послал, устала здесь, сил нет». Спрашиваю: «А дети где? Почему не приходят?» Она досадливо машет рукой: «Разъехались все. Да и то сказать: всю жизнь прожила без Бога. Сама любить не научилась и их, выходит, без Бога не научила. Так что сама во всем виновата. Помолитесь, батюшка, Христа ради!»

Время теплохладности

Как же важно, придя в храм, научиться любить, и как это трудно сегодня, когда размыты границы между добром и злом, когда свобода декларируется, как высшее благо; свобода грешить, всяческое поощрение порока – главное завоевание демократии… То, что нравственные границы стерты, говорит о крайней степени охлаждения любви в современном человеке. Прекрасные примеры подлинной любви - жития святых, пожалуй, самые невостребованные сегодня книги в нашем духовном становлении. И то, что мы позволяем травить наше юное поколение той мерзостью, которая обрушивается на него через все многочисленные СМИ, вводим в школьную программу сомнительные предметы вроде валеологии, оплевываем историю нашей страны в учебниках, рекомендованных Министерством образования – все это говорит о нашем неумении любить свою веру, свою Родину, свой народ.

Почему же человек, пришедший в храм учиться любви, зачастую уходит из него, так и не получив начальных знаний? Известно, сколько крещенных зажгли в себе искру любви к Богу и стали служить Ему, и у скольких Бог якобы остался только в душе, без всяких внешних проявлений. Значит, не нашли они, не увидели в нас, духовниках, и наших чадах той чистой любви, которой жили первые христиане. И, как это ни горько сознавать, наверное, это и есть главная причина наступившей духовной теплохладности.

И ещё о том осужденном, который пытался начать жить духовной жизнью. Освободился уже; где он сейчас? Погасла под натиском соблазнов или нет та крохотная искорка божественной любви, которую я пытался зажечь в нем? Какова была доля моей, именно моей вины, если он забыл дорогу к храму? Какова доля моей вины в том, что я ничего не могу противопоставить соблазнам, призывающим всех к свободе от праведности и к рабству греху? Ведь спросит, спросит с нас Господь, и что же можно будет сказать? Думаю, думаю... и не могу дать себе ответа.

Протоиерей Евгений Соколов