Архангельская епархия

Память – 27 июня/10 июля

Преподобный Нифонт Кожеезерский почитается как основатель Кожеезерского (в современном произношении – Кожеозерского) монастыря. Название Кожеезерского этот монастырь получил потому, что находился на берегу озера, по очертаниям похожего на распростертую кожу (61, 6). Эта обитель была основана в пятидесятых годах XVI столетия «в 110 верстах от города Онеги» (33, 42 – 44). Произошло это так. «Один из иноков Кириллова Сырьинского монастыря, по имени Нифонт – иеромонах, удалился из обители на озеро Кожу, построил там часовенку и одиноко подвизался, проводя время в трудах и молитвах, и тем положил начало Кожеезерской обители, благоустроителем которой был преподобный Серапион» (2, 81). Других сведений об основателе Кожеезерской обители преподобном Нифонте не сохранилось.

Гораздо больше известно о жизни благоустроителя Кожеезерского монастыря преподобного Серапиона.

По происхождению своему он не был не только северянином, но даже и русским человеком. Родился он «в Казани, в первой половине XVI века, был язычником и назывался Турсасом Ксангавировичем, происхождения знатного, сын Казанского татарского царька» (2, 81).

Помимо преподобного Серапиона еще несколько русских святых по происхождению своему были татарами – например, преподобный Петр, царевич Ордынский, живший в XIV веке, а также живший на столетие раньше праведный Иоанн Устюжский, бывший татарский баскак (сборщик дани). Более того, среди русских святых есть представители самых разных национальностей. И это не удивительно: по словам святого апостола Павла, в вере «…нет различия между Иудеем и Еллином, потому что один Господь для всех, призывающих Его. Ибо «всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Рим. 10, 12 – 13). Несмотря на то, что русская земля была для них чужой, Православие стало для них родной верой.

Юный царевич Турсас оказался в России во время завоевания Иваном Грозным Казани. В октябре 1552 года он вместе с некоторыми другими знатными казанскими татарами был привезен в Москву. В России он жил хоть и в почетном, но все же плену. Сколько ему было лет в это время, с точностью неизвестно. Существует точка зрения, что в то время он был еще ребенком, однако современный исследователь Ю. Максимов, анализируя его биографию, делает вывод, что к моменту своего пленения Турсас уже «принимал участие в обороне родного города и сражался против русских» (62, 26).

Попав в Москву, пленный татарский царевич был крещен и назван Сергием. Жил он в доме своего родственника боярина Захарии Плещеева, который в свою очередь состоял в родстве со святителем Алексием Московским. Боярин Захария «был женат на астраханской царевне Эльякше, во святом Крещении Иулиании». Будучи человеком благочестивым и начитанным, он познакомил Сергия с христианским учением и привил ему любовь к Православной вере.

Юноша Сергий оказался способным учеником. Возможно, христианское учение о бренности всего земного было воспринято им сквозь призму собственного опыта. Оказавшись вдали от родины без надежды когда-либо вернуться туда, он не мог не найти утешения в обещаниях загробного воздаяния тем, кто страдает в земной жизни. «Земная слава и богатства не прельщали его, падение родины говорило ему о тленности всего земного» (2, 81 – 82).

Покинув Москву, Сергий отправился странствовать по святым местам России. В 1565 году, после четырех лет скитаний (по данным архимандрита Никодима (Кононова) – в 1557 году), Сергий оказался в Кожеезерском монастыре и познакомился с преподобным Нифонтом. «У Нифонта Сергий нашел тот желанный покой, которого так давно искала его душа» (2, 82), и потому остался в Кожеезерском монастыре навсегда. По прошествии некоторого времени святой Нифонт, убедившись в «непреложном мудровании и всеусердном желании ко иноческому пребыванию» послушника Сергия (61, 10), а также замечая ревность и смирение, с которым он выполнял все налагаемые на него послушания, совершил над ним монашеский постриг. Молодой подвижник получил при пострижении имя Серапион.

Постепенно к двум пустынникам стала собираться братия. Так было положено начало монастырю Богоявления Господня. «Видя умножение братии, Нифонт, поручив ее Серапиону, отправился в Москву ходатайствовать об устроении обители, но, едва пришел туда, как скончался и был погребен в одной из ее обителей» (2, 82). Заботы о монастыре взял на себя преподобный Серапион.

В это время в Кожеезерском монастыре начался голод. Преподобному Серапиону пришлось не раз отправляться в окрестные деревни за сбором подаяния. Местные жители полюбили его и охотно помогали ему, кто чем мог. Однажды кто-то подарил преподобному ручные каменные жернова, которые он на своих плечах принес в обитель. «Трудолюбезным и братолюбным своим житием» преподобный Серапион спас от голодной смерти насельников Кожеезерской обители (61, 11).

Немного позднее преподобному Серапиону пришлось совершить путешествие в Москву с просьбой об учреждении обители и пожаловании ей земли. Ходатайство его увенчалось успехом. Царь Федор Иоаннович в 1585 году пожаловал монастырю земельные угодья, а митрополит Дионисий благословил устроение обители (32, 43). По возвращении преподобного Серапиона из Москвы в Кожеезерском монастыре началось строительство. «Были выстроены храмы: Богоявления Господня и Благовещения Пресвятой Богородицы с приделом во имя святителя Николая Чудотворца» (2, 83), монастырь был обнесен каменной оградой. В 1599 году преподобный Серапион вторично побывал в Москве со своим учеником и сподвижником иноком Авраамием и был назначен строителем (т.е. настоятелем) Кожеезерской обители, а Авраамий посвящен в иеромонахи.

Став настоятелем Кожеезерского монастыря, преподобный Серапион исполнял завет Спасителя: «Кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий» (Лк. 22, 26). «Кроткий старец… уклонялся от начальствования и, будучи действительным управителем, честь власти передавал другим, которые и назывались игуменами. Таковы Игнатий, Евстратий (1571– 1587), Лонгин, Герман, Боголеп, Корнилий и Арсений (1606 – 1608)» (2, 83). В 1608 году преподобный Серапион удалился в затвор, передав управление монастырем своему ученику Авраамию. К этому времени в Кожеезерской обители подвизалось уже сорок иноков (62, 27).

За свою земную жизнь преподобному Серапиону пришлось вынести много лишений. В Кожеезерском монастыре среди братии находились «жестокосердечные и немилосердные монахи», которые оскорбляли своего настоятеля, били и пытались изгнать из обители (61, 11). По примеру Христа Спасителя и Его святых угодников он кротко переносил незаслуженные обиды.

Однако среди Кожеезерских иноков было гораздо больше достойных учеников преподобного Серапиона. В их числе следует назвать преподобных Лонгина, Германа, Боголепа и Корнилия, а также преподобного Леонида Устьнедумского (вологодского чудотворца, который некоторое время был в Кожеезерском монастыре келарем), Авраамия и Никодима Кожеезерского (Хозьюгского) (2, 84).

Преподобный Серапион преставился 27 июня 1611 года, проведя последние три года жизни «большей частью в строгом уединении» (2, 84). Мощи его почивают под спудом в монастырском надвратном храме святителя Николая Чудотворца.

Кожеезерский монастырь в послереволюционные годы разделил трагическую судьбу других северных обителей. В 1919 году он был закрыт. В его зданиях размещалась артель под названием «Северная коммуна». В храмах держали лошадей и коров (63, 26). В них чудом уцелели фрагменты фресок с избражениями святителя Николая, апостола Петра, священномученика Поликарпа Смирнского… В настоящее время, когда, по милости Божией, времена гонений на Православие остались в прошлом, в этой самой труднодоступной северной обители возобновлена монашеская жизнь (62, 27). В восстановленном храме Николая Чудотворца совершаются богослужения (63, 26).